На чудо только и оставалось надеяться - зная творческую манеру Бекмамбетова, эстетические предпочтения Эрнста и сигналы вроде этого. Да только вышло по-другому.
Эльдар Рязанов в «Неподведенных итогах» довольно подробно рассказывал про то, как в ходе работы над сценарием прорабатывалась логика персонажей и их отношений, которой только и обусловливалось появление новых персонажей (у Лукашина должны быть невеста, которой он ляпнул про Ленинград, у Шевелевой – ревнивый жених, иначе вместо сшибки характеров получится водевиль и промискуитет, ну и т.д.). Создатели сиквела действовали по радикально иной и невероятно разветвленной схеме.
С одной стороны, им хотелось сделать максимально точные реплики самых памятных сюжетных ходов и гэгов оригинала. С другой, решено было вдруг показать, как достойно выходят современные пацаны и девчонки из нелепой ситуации 30-летней давности. А с третьей, авторы невесть с какого бодуна ударились в счастливо подзабытый было поджанр кинокапустника, в рамках которого в кадр засовывается максимальное количество друзей, приятелей и просто любимцев публики - и всем от этого приятно.
К сожалению, ни одну из этих ветвей создатели иронического продолжения не проползли до конца. Получилась разыгранная малосимпатичными людьми недобрая история беспринципного молодого человека, который, судя по всему, мать не любит и не помнит, а отца брезгливо жалеет, потому с подачи старших товарищей (довольно эфемерной, впрочем) решает уладить ему жизнь. Для этого ему необходимо только чуть-чуть поизображать пьяного, чуть-чуть подышать гелием и чуть-чуть помять миловидной девушке трапециевидные мышцы. Остальное получается само собой на радость героям и на удивление зрителям.
Понятно, что в рождественских проектах логика не канает – но у Бекмамбетова не канает вообще ничего, кроме идеологически устаревших спецэффектов, в нормальных кинематографах вообще-то не пущаемых дальше титров. А рваный монтаж и дергание камеры вообще представляются безусловной находкой новогоднего проекта, свежей и уместной, как расчлененка в детской комедии. В результате «Ирония судьбы. Продолжение» выглядит не лучше, а если честно, то и похуже любого из отечественных новогодних фильмов, безбюджетных и приторных до липкости, появляющихся в последние десятилетия каждый декабрь в количестве 3-5 штук и не собирающих и процента от бекмамбетовской кассы.
Главная проблема продолжительной иронии вышла с кастингом. Он тоже исходил из трех принципов сразу. Первый, диктовавшийся первоисточником, требовал держаться корней. Не получилось – и собачку в лифте проигнорировали, и дядьку в аэропорту, а Рязанов оказался совсем не пришей козе баян. Из Бекмабетова проистекал второй принцип: максимально занять в проекте труппу «Дозоров». Тоже не получилось: Завулона и молодого Олялина, допустим, подтянуть удалось (хоть и огромными усилиями), но от Фриске и Чадова с сожалением пришлось отказаться – хотя, отметим, Фриске с уже отрезанным пальцем обжигание руки перенесла бы куда натуральнее Боярской.
К третьему, капустному принципу, кристаллизировавшемуся еще в шедевре «Восемь с половиной долларах», продюсеры тоже отнеслись довольно халатно. Ежу же понятно, что коли главную женскую роль играет Боярская, а самую мелкую женскую роль – ее мама, то непременно должно было найтись место и папе – обязательно в шляпе, которую он не снимает с 1986 года, и обязательно под душем, с криками: «Спинку потри, каналья!» Ан не нашлось. В его отсутствие даже Мурзенко с Хаапассало смотрелись бледно и никчемно.
Примерно как Хабенский с Боярской. Вот ничего не скажу – один отличный актер, другая видная девушка, ноги, кожа, губы, честно говоря – а вот не цепляет. Ни химии, ни физики, ни твердого дела – сплошное отбывание номера и павловские рефлексы на «Если у вас нету тети». Про старую гвардию, унаследованную из оригинала, ничего не буду: жалко их, и все. Понятно, что такую репутацию уже не покорябать – но попытка была мощной.
Впрочем, есть в кино два светлых пятна. Поменьше - Безруков, который и сам по себе хорош, и роль у него продумана лучше других (блютус, все дела). Побольше – Роман Мадянов, дающий натурального Ельцина золотой поры. Наверное, две минуты его присутствия на экране и оправдывают появление этого юда.
К сожалению, не слишком сильно.
